Вячеслав Таран

В чем успех проекта видеоанкет?

Все элементы так или иначе существовали, на телевидении, на Первом канале А реализовать это в интернете – это вот был некий гибрид того, что уже существовало, с перенесением в новую среду. И это дало такой взрывной экспоненциальный эффект.

Вы усыновили ребенка. Можете дать несколько советов тем, кто задумывается об усыновлении?

Один из таких прикладных советов приемным родителям – все-таки стараться, чтобы разница между собственным ребенком и приемным была больше. То есть 2-3 года, чтоб  приемный был младше, чем собственный. Ну потому что, как правило, по характеру, по силе своей приемные дети превосходят… Ну после таких испытаний они просто подавляют во многих ситуациях собственных детей. Но с другой стороны, наша дочь научилась с ним ладить. Да, есть трудные моменты, но сейчас я понимаю, что, научившись с таким мужчиной в своей жизни жить совместно и общаться, ни один другой мужчина ее не сможет удивить в жизни. А второй момент – это чем мы сейчас тоже в фонде занимаемся, разработкой вот этих курсов. Но самое главное-то в чем еще? Что процесс очень длинный. То есть ты ребенку даешь что-то, а в ответ ты можешь слышать ну самые обидные вещи: ты не моя мать, я тебя ненавижу. Ну это реальность, вот не придуманная мной. И выдержать такие вещи на протяжении там многих месяцев и лет ну трудно, да. И соответственно, человек, который делает правильные вещи, идет по методике определенной, он должен получать подпитку. Если не от ребенка, то от других приемных родителей или от других родителей, столкнувшихся с трудными ситуациями со своими детьми. Потому что трудные ситуации они характерны для больших категорий сейчас детей. И эти проблемы возникают в обычных семьях, где оба родителя формально присутствуют, где есть материальный достаток и все прочее.

Расскажите подробнее об обучающих курсах.

Наше поколение было воспитано, ну в основном, все-таки на использовании физических наказаний в воспитании. Сейчас так или иначе ну достаточно небольшой процент продолжает это практиковать. И это все больше и больше уходит. Но на смену же ничего дельного-то не дано. И по-настоящему большим вызовом и большой работой является сейчас, на мой взгляд, создание достаточно таких простых, прикладных мануалов, о том, а чего делать-то. То есть не просто, как бы сказать, ШПР, школа приемного родителя, когда взяли ребенка, там, вот это первые дни, там, и так далее. Это нормально. Это об этом говорят. Но последовательность, вот что дальше делать. То есть я хочу сделать не обучающие курсы, а по сути, можно сказать так: игру со смыслом. Когда хороший, добротный контент, смысловой контент, заходит легко, потому что ты играешь, по сути, в игру. И это в онлайне, в удобном канале доставки для тебя и так далее. Эти курсы в чат-ботах. Для начала мы взяли «Фейсбук» просто как среду, которая удобна сейчас, а другие социальные сети мы легко адаптируем, как только мы сделаем правильный движок с правильным контентом.

Для чего появился проект «Альфа Омега»?

Суть проекта очень проста. Это ответы на пятнадцать наиболее глубоких, наиболее частотных вопросов, с которыми люди приходят к психологам, священникам, коучам, психотерапевтам, тренерам. Ну и друзьям. Ну то есть это вопросы жизни и смерти, о любви, о депрессии и так далее. То есть самые такие вот большие жизненные вопросы.

Человек может говорить о счастье, но когда ты не видишь его лица, не видишь его движений, там каких-то интонаций, это совсем другая вера. То есть невербальная информация, которая идет через видеоканал, она позволяет нам лучше судить: он знает, что-то о счастье, потому что он сам выглядит, как счастливый. Или этот человек говорит, ну предположим, о материальном. Ты смотришь на человека и понимаешь: ага, наверное, ему в этом вопросе можно доверять больше.

Почему много людей? Потому что нет одного-единственного пути. Потому что знание разлито во множестве людей. И каждый из нас может подобрать через вот эти интервью, через множество людей, подобрать для себя ту необходимую палитру, которая подходит ему в текущий момент. Иногда просто интересно посмотреть, ну вот, ну не знаю, на выдающегося гонщика «Формулы-1» или там на топ-модель. Дать право голоса людям, которые могут быть совершенно, как сказать, в любой иерархии небольшими, но при этом какое-то локальное сообщество говорит, что они очень мудрые и интересные.

С чего началась ваша благотворительная деятельность?

У нас филиальная сеть по всей стране, во всех крупных городах. И в какой-то момент мы с моими партнерами определили, что каждому филиалу мы выделяем определенный бюджет, и этот бюджет ежемесячный, ну, собственно, люди должны тратить на благотворительную деятельность, ну в первую очередь, на заботу о детях-сиротах. Ну и началась классика: покупки детским домам того, того, там игрушки, подарки, ремонты и прочее. В то время, возможно, это еще был период, когда это было актуально: государство еще, ну скажем, недостаточно хорошо заботилось… в 2000-х годах бюджеты были очень плохие. Но очень быстро стало понятно, что ну не работает это. То есть вот опять же мы столкнулись с ситуацией, когда просто сотрудники, имея бюджеты, не выбирали эти бюджеты. И говорили нам: ну не хотим мы. Ну как бы крайней точкой стала ситуация в Красноярске, когда ну как бы директор филиала просто сказал: ну вот, ну нет уже сил ходить в детский дом. Все одно и то же, все там, дети меняются, проблемы остаются. Все по кругу идет, все одинаково. Вот мы все делаем что-то там, ну душа болит, а никакого, так сказать, изменения нет. Стало ясно, что во многих ситуациях мы просто поддерживаем существующую систему, консервируем ее, и существенно количество детей не уменьшается. И вот тогда ну возникли первые мысли, что мы можем делать что-то более радикальное. В том смысле, что попытаться устранить проблему. А второй момент, мы же еще понимали, что уже, ну скажем, наблюдая за судьбами некоторых выпускников, что, в общем, ничего хорошего там не происходит в большинстве своем. Выпускников детских домов. И тогда вот, собственно, и родилось понимание, что у каждого ребенка должна быть семья. Вот и к этому мы должны стремиться. Приемная ли, фостерная там и так далее, и так далее. Мы начали искать формы, которые максимально бы способствовали, эффективно по-бизнесовому способствовали вот этому процессу с максимальной отдачей на каждый вложенный рубль.

Что вас мотивирует заниматься проблемой социального сиротства?

В первую очередь мне хотелось развивать и думать о своих сотрудниках. Люди не могут просто 10-15 лет делать ну вот одно и то же и получать какие-то небольшие результаты. Они от этого действительно впадают во фрустрацию. То есть они делают много, они тратят огромное количество энергии, ну а как бы «воз и ныне там». И мне хотелось, чтобы эти люди имели какие-то большие смыслы, чем просто, не знаю, получить зарплату, купить себе там или ребенку своему что-то. То есть вот о таком думалось.Чтобы было что-то, что объединяет этих людей помимо просто работы. Кому-то это нравится, кому-то нет, но, наверное, порядка 70% так или иначе это дело одобряют и участвуют посильно. Сейчас, например, регулярно сотрудники собирают внутренние пожертвования просто на фонд «Измени одну жизнь».

Проблема социального сиротства может быть полностью решена в России?

Эта проблема становится менее острой с ростом, ну собственно, общего благосостояния.  Ведь это все очень сильно взаимосвязано, когда забота об инвалидах, забота о животных… ведь когда люди поставлены на грань выживания — исчезают элементарные вещи. В том числе и сострадание к детям. Те общества, где каждый человек ценен, ну они так или иначе эту проблему решают даже без помощи каких-то государственных институтов и так далее. Мы видим подобные примеры далеко не в самых обеспеченных странах и регионах. Например, в мусульманской части России практически нет детей-сирот. В Узбекистане очень мало детей-сирот, хотя уровень жизни, ну вы сами понимаете, на порядок меньше. То есть проблема не материальная, это проблема ну некой осознанности. Но при этом должна, ну так сказать, определенная идеологическая и пропагандистская работа в этом направлении вестись. За последние годы мы увидели шедевры пропагандистской работы в разных направлениях. Мы понимаем, что общество может за три года кардинально поменять свои взгляды по самым разным вопросам. Эти вопросы точно так же нуждаются в пропаганде.

В современном мире можно сделать что-то устойчивое?

Моей мечтой, и это не просто мечта, я иду к ее реализации, в частности, вот с этими курсами, является создание благотворительных проектов, которые самоокупаются. Как бы это смешно ни звучало, да, ну для кого-то это дико выглядит, но та благотворительность, которая основана только на входящем потоке денег от основателей ну либо от кого-то еще, она неустойчива. Потому что что-то может случиться с основателем, с его бизнесом. Все что угодно может быть. А вот чтобы проект продолжался, в нем должно быть заложено вот это начало. И в частности, например, с учебными курсами я верю в то, что как минимум англоязычный контент (а данная тематика одинакова для всех народов мира и мы делаем сразу двуязычную историю), англоязычный контент по воспитанию приемных детей однозначно будет платным. Я думаю, это будет подпиткой для того чтобы проект был устойчивым и развивался в России. Пока, по крайней мере, в том виде, как есть. С одной стороны, проект может существовать на донейшны от многих людей, это тоже ну большая, хорошая история. Либо он должен зарабатывать деньги. Либо и то, и то совмещать. Ну вот мы сейчас работаем в двух этих направлениях.

Чем лично вы занимаетесь в своих проектах общественной пользы?

Я не выступаю в проектах просто как инвестор или учредитель. Мне это неинтересно. Из таких проектов я, как правило, стараюсь выйти. То есть во всех проектах я участвую. И участвую, в первую очередь, на уровне изобретателя и генератора идей. У нас регулярно идут встречи в фонде, регулярно идут встречи в «Альфа Омеге». В зависимости от периода это может быть, ну прямо частотность, ну каждую неделю. И стараюсь приносить идеи, которые как раз трансформируют… Когда процесс налажен, там как бы меньше становится моего участия. Но все равно в каких-то деталях я постоянно, постоянно участвую. Ну вот особенно когда строится что-то новое.

Расскажите о вашем украинском фонде.

Сейчас уже, мне кажется, об этом можно спокойно говорить. Но был период, когда мы просто испугались, что это будет использовано просто в прессе против нас же, как с российской, так и с украинской стороны. С российской стороны что вот, извините, дошло до того, что бедным украинским детям помогают россияне. А с украинской — что там, ну извиняюсь, какие-то враги там и предатели, там не знаю, чего-то тут делают с нашими детьми. Сейчас как-то все это более-менее улеглось. Но вот да, делаем то же самое. То есть и все работает. Мало того, есть ряд интересных, в том числе и законодательных инициатив у них, которые достойны того, чтобы вот в этой сфере посмотреть на них и, может быть, даже чего-то, так сказать, имплементировать в России. Хотя Россия во многом идет впереди них.

Почему предприниматели тратят деньги на благотворительность, если они и так платят налоги?

Любой предпринимательский акт в благотворительности, он в некотором смысле кричит о том, что да, я плачу налоги, но я считаю, что мои налоги тратятся нерациональным образом, и я знаю, как потратить их лучше, как мои деньги потратить лучше, эффективнее и качественнее. И я могу это доказать вот так и так.

Введение налоговых льгот может стимулировать предпринимателей?

Конечно, да, в некотором смысле это могло бы стимулировать. Как правило, все равно это порождает какие-то злоупотребления, там, искажения и прочее, да, чего люди и боятся. Но по-настоящему, мне кажется, большинство существующих предпринимателей, по крайней мере, кто занимается филантропией, они не занимаются по той причине, что это позволило бы им как-то с налогами сэкономить или имидж сильно их поднимает. Это, скорее… действительно это интересно. Это возможность реализоваться, воплотить себя в какой-то другой сфере.

Бывают ситуации, когда опускаются руки?

Вопрос не в силе, а в умении терпеть. И с годами просто ты научаешься больше терпеть. И понимаешь, что все имеет цикличную природу. Это звучит как-то так пессимистично, но по факту это дает тебе силы проходить через вот эти любые спады и играть вдолгую. Скорее, бывают циклы, но это я опять же отношу на себя. Так, говорю себе, ты что-то, так сказать, приуныл, вот надо… надо ну просто, может быть, отдохнуть чуть-чуть.

Чего вам не хватает для счастья?

Не хватает, наверное, понимания самого себя в большей степени. Потому что я уже давно не вижу источников счастья исключительно во внешнем мире. То есть все источники счастья находятся внутри нас. Просто взаимодействуя с внешним миром, понимая себя лучше, мы можем иметь больше этих моментов. Вот как-то так. То есть с каждым годом познаешь себя больше и понимаешь, что эта деятельность, это направление тебе может приносить счастье, это взаимодействие, эти отношения и так далее. Я не думаю, что счастье – это линейный процесс. Но я часто испытываю моменты счастья.

Ощущение счастья, гармонии зависит от места жизни?

На мой взгляд, идеальная ситуация, когда человек может чередовать локации в течение месяца или ну хотя бы какого-то периода. Потому что есть определенные уникальные места в мире, где действительно по-другому. Но чтобы это понять, нужно глубоко погружаться. Большинство людей в России и в Европе (Россия тут очень близка к, не знаю, Великобритании, Германии, ко всем странам), что как бы, во-первых, совершенно другой культ успеха неудач, то есть что ты можешь ошибаться, ты можешь терять, ты можешь делать это там тысячу раз, главное, ну так сказать, что ты пробуешь и ты движешься. А второе – уровень открытости к чужим идеям, к своим идеям. Не боится никто поделиться с тобой, потому что считается, что если он открыто с тобой поделился, ты ему что-то рассказал, они становятся от этого богаче и быстрее делают проекты. Потому что ну как бы сама по себе идея мало что стоит.

Это очень большое дело, когда люди имеют возможность хотя бы самостоятельно посмотреть на какие-то вещи за пределами своей страны, чтобы составить представление, в том числе, о плюсах своей страны, потому что Москва во многих смыслах сейчас обыгрывает европейские города. Но люди до конца в это не верят.

 

P.S.

Что может вывести из себя?

Хамство, но даже не в отношении меня, а вот в отношении каких-то других там беззащитных людей.

Какая книга способна изменить человека в лучшую сторону?

Не вижу одной книги навсегда, на все ситуации, на все случаи жизни и так далее. Но для многих людей, я думаю, одна из книг была бы действительно очень полезна. Эта книга как раз называется «Начни с главного»,«One think» по-английски. Папазан написал ее. Реальная книга, написанная практиком, все о чем он пишет, он прочувствовал на своей шкуре. И если он пишет о фокусе и гармонии, например, между бизнесом и семейной жизнью, это не просто слова: а вот хорошо бы, вообще бы, делать вот это и вот это. Это он пишет про себя, про свою боль, про свои проблемы и так далее.

Если бы в Википедии можно было написать только три слова о вас, что бы вы написали?

Изобретатель, в первую очередь. Изобретатель, предприниматель. Ну и, наверное, третье – это между исследователем и читателем.